Главная / Это интересно

Мурашова где принимает. Екатерина мурашева ваш непонятный ребенок психологические прописи для родителей. Хочется побыть аниматором – будьте им. Никто вам не судья

Когда ребенок приходит в этот мир, все, в первую очередь родители, хотят, чтобы он был счастлив и вырос хорошим человеком. Что же происходит потом? В какой-то момент у нас начинают происходить сбои, ведущие к противоположному эффекту! Фактрум перечисляет десять основных заблуждений, связанных с воспитанием ребенка.

1. Я буду жить для своих детей

«Мне есть для чего жить. Я буду жить для своих детей. Их воспитание - моя основная задача».

Екатерина Мурашова © Snob.ru

Никто не может быть целью ни для кого - это слишком большая ответственность, которая ложится на плечи новорожденного. Если я живу для тебя, ты должен мне чем-то ответить, соответствовать моим ожиданиям. Наступает момент, когда ребенок этого сделать не может, из-за чего начинает испытывать чувство вины. Он понимает, на какие жертвы пошли ради него родители.

Еще двести лет назад женщина, вошедшая в репродуктивный цикл, имела пять-шесть детей, небольшое кладбище умерших младенцев и жила для того, чтобы поставить на ноги выживших. Дети вполне спокойно это воспринимали, потому что ее самопожертвование делилось на всех. Сейчас зачастую на одного ребенка сваливается не только мать, живущая ради него, а еще бабушки и дедушки с двух сторон, которые долго-долго его ждали. Для ребенка это тяжело психологически, в связи с этим могут возникнуть проблемы. В какой-то определенный период времени человечеству удалось победить детскую смертность и практически все инфекции, которые косили целые города. Сохранилась только одна вещь - это нервно-психические заболевания, и они постоянно молодеют: юношеская депрессия, болезнь Альцгеймера, расстройства аутистического спектра и другие. Всего одной ошибки, связанной с установкой «мне есть для чего жить», хватит для обеспечения невротического развития у ребенка.

2. Игра в демократию

«Ребенок - равная мне личность. Свобода, равенство и братство».

Вы видели утку с утятами, как они ходят: впереди идет мать, а за ней детеныши. Были ли когда-нибудь утята, которые уходили в другом направлении? Конечно, были, только они отсеялись естественным отбором. Их съели. В процессе эволюции с помощью естественного отбора выбирались детеныши, способные следовать за самкой, или за двумя родителями, если у вида воспитание осуществляется совместно. И вот ребенок попадает в мир, где ему говорят: «Ты равная мне личность». В таком мире он вынужден распоряжаться взрослыми людьми, а это ему не по силам. В результате мы вновь имеем невротизацию.

Зачастую «игра в демократию» уходит с корнями в детство родителей. У большинства из них были сложные отношения в семье, поэтому теперь они хотят стать «друзьями» со своими детьми. Как правило, это прихиппованная мать-одиночка с сыном, который согласен на все, лишь бы она его не трогала, а она пытается «быть хорошей матерью» и другом. Это единственный вариант демократического воспитания. В большой семье такая ситуация невозможна, потому что всегда кто-то будет выбиваться. Когда вы ведете себя как «большая утка», строите для ребенка мир, с его опасностями и «прекрасностями» - это и есть уважение и должное поведение по отношению к нему. Потому что он пришел в мир под ваше крыло, и должно пройти некоторое время, прежде чем он скажет, что уже вырос и ему самому пора становиться «взрослой уткой».

3. Существует единственно верная модель воспитания

«Есть много разных вариантов воспитания и, вероятно, где-то есть правильный, который нужно найти и воспользоваться им».

Популяции нужны дети, которые умеют тщательно выполнять инструкции, но нужны и те, кто способен их нарушать. Единственный критерий, на который стоит опираться при воспитании, - это вы сами. Что делать, если в воспитание вмешивается старшее поколение? Например, вы запрещаете дочери играть со своей косметикой, но она идет к свекрови, и та дает ей свою. Как в таком случае устанавливать границы?

Надо понимать, что бабушки и дедушки - что бы они ни говорили - абсолютно правы, потому что неправильных моделей просто не бывает. Более того, по одной из таких моделей уже воспитали вас. Нужно не бояться сказать им: «Спасибо вам, дорогие, за ваше мнение, но это моя семья и мой ребенок, и он будет делать так, как принято у нас. Но вам спасибо, потому что вы правы». Будет граница: косметику свекрови брать можно, мою - нельзя. Никакого разрыва шаблона в головах у детей не произойдет.

Моя старшая дочь в пять лет была абсолютно самостоятельным ребенком. На выходные я возила ее к бабушке и прабабушке. Прабабушка, которая меня вырастила, после перенесенного инсульта перестала меня узнавать. Зато мою дочь она узнавала прекрасно, и, более того, когда я ее приводила, она как будто включалась и совершенно по-другому себя вела. Это выглядело так: открывается дверь, моя самостоятельная дочь входит в коридор, ложится на спину, поднимает кверху ноги и говорит: «Ты, Галя (это моя мама), снимай с меня сапожки, а ты, буля (сокр. бабуля), неси булочки с корицей». Я начинаю смущенно намекать, что, может, если не руки помыть, то хотя бы раздеться сначала, а потом уже булочки. На что моя бабушка, шаркая тапками, с подносом булочек в руках мне отвечает: «Пусть ребеночек первую булочку съест в коридоре, что плохого?» И забрасывает туда булочку. Что я могла возразить воспитавшей меня женщине, которая меня уже не узнает? Мне оставалось только выйти за дверь и исчезнуть.

Через два дня я получала своего ребенка, и, как только она перешагивала порог, по щелчку включались те границы, по которым она жила дома. Дети умеют различать границы, главное, чтобы они были ясно очерчены. Наша задача - сообщить ребенку, в какой мир он попал, и сформировать свою модель воспитания.

4. Ребенок сам справится с учебой

«Со мной уроки не делали, но я же выучился. Я вырос нормальным человеком, значит, какая-то гарантия есть».

Эта позиция логически непротиворечива, кроме одного: вы - не ваши родители, ваш ребенок - не вы, и мир, в котором вы воспитываете своего ребенка, - не тот, в котором воспитывали вас. Ребенок может отличаться по темпераменту, силе нервной системы и другим параметрам, про различия в окружающей обстановке говорить не приходится. Поэтому применять чужие модели, а тем более пускать все на самотек - не лучший вариант решения проблемы. Есть шанс, что ребенок со всем справится сам и сможет многого достичь, но, чтобы увеличить этот шанс, помогите своему ребенку.

5. Кнут и пряник

Метод «кнута и пряника»: положительного и отрицательного подкрепления.

Есть два типа людей, которые не воруют. Одни боятся, что их посадят в тюрьму, другие чувствуют, что запачкаются в этом. «Кнутом и пряником» можно воспитать ребенка только первого типа. Второй тип - это чувства, заложенные значимыми людьми с детства. Не существует внутреннего нравственного закона, есть то, что когда-то в нас заложили, хотя мы этого и не помним. С помощью отрицательного подкрепления можно только прекратить нежелательное поведение. Чтобы воспитать хорошие привычки, необходимо помнить о положительном подкреплении. Когда ваш ребенок совершает что-то хорошее - в особенности, если раньше в подобной ситуации он поступал наоборот, - говорите ему о том, как это хорошо. Ребенок хочет быть хорошим и, подмечая моменты, отмеченные похвалой, будет пытаться повторить их.

При этом проецируйте эти чувства на себя: нет смысла говорить, что ребенок поступает хорошо или плохо по отношению к другому человеку, единственный человек, чьи эмоции и чувства его волнуют, - это вы сами. Берите ответственность на себя.

6. Дети не зверушки

«Методы, которые применяют к животным, нельзя применять к детям: это безнравственно».

Это ошибка. Когда дети рождаются, они на 80% - маленькие зверушки. Очеловечивание начинается почти сразу, но происходит постепенно. Пока ребенок маленький, в нем очень много звериного. И вещи, которые применимы к воспитанию котят, щенят и других животных, к нему тоже применимы. Вспомним об условном рефлексе, вызываемом методом положительного и отрицательного подкрепления.

7. Переговоры с ребенком

«С ребенком всегда можно договориться».

Психолог Лоренц Колберг строил этапы развития ребенка на основании его нравственного развития. Детям предлагались условия задачи: есть один мальчик, которому запретили лазить в буфет за вареньем. Однажды, пока никто не видел, он решил достать варенье и случайно уронил чашку; она упала и разбилась. И есть другой мальчик, которого родители попросили отнести из кухни в столовую поднос с чашками. Когда он нес поднос, то случайно споткнулся и разбил все чашки. После чего был задан вопрос о том, какой мальчик, по их мнению, больше виноват. Дети возрастом до пяти лет отвечали, что второй, потому что он разбил больше чашек.

Когда вы договариваетесь с маленьким ребенком, нужно понимать, что вы пытаетесь договориться со структурой, существенно отличающейся от вас в интеллектуальном, психофизиологическом и морально-этическом плане. Иногда нужно сказать, что будет так, потому что вы старше и опытнее. Не стоит объяснять, как работает электрический ток, потому что ребенка это не волнует, он просто хочет засунуть пальцы в розетку. Начинать договариваться надо тогда, когда у ребенка сформируются представления о причинно-следственной связи и он начнет задавать вопрос «почему», на который вы обязаны будете ответить. Такое созревание обычно происходит после трех лет.

8. То, что правильно для меня, правильно и для ребенка

«Если для меня что-то очевидно, ребенок это тоже рано или поздно поймет. Если я считаю, что образование - совершенно необходимая вещь, он тоже начнет так думать».

Ошибочно полагать, что если учительница в школе говорит, что ваш ребенок умненький и ему просто нужно немного больше стараться, или вы приводите ему примеры других детей, которые взялись за ум, или ссылаетесь на авторитетных людей, то рано или поздно ребенок поймет, что нужно взяться за учебу. То, что для вас очевидно и правильно, для него не очевидно и неправильно. И сколько бы вы ни объясняли ребенку, это мало что сможет изменить.

9. Я лучше знаю, что ему нужно

«Я взрослее и умнее своего ребенка, поэтому я лучше знаю, что ему нужно».

Логически это непротиворечиво, у ребенка действительно гораздо меньше информации, сил, способностей формировать причинно-следственные связи. Но он - не вы. То, что нужно вам, ребенку может совсем не пригодиться, потому что он другой, у него могут быть совершенно другие потребности. Можно пробовать рассказать ему о своих взглядах, но при этом показывать, что это ваше мнение: «мне кажется», «я так думаю». Не говорите, что всем очевидно, что высшее образование нужно. Это очевидно всем, кроме тех, кто и без него нашел свое место в жизни и счастлив.

10. Ребенок решит мои проблемы

«Мой ребенок пришел в этот мир для того, чтобы я смог решить какие-то свои проблемы».

Это может быть одиночество, восполнение гармонии в семье или надежды на заботу в старости. Есть феномен мамы-аниматора. Это выглядит так: «С утра у нас 15 минут занятий с кинетическим песком, потом карточки по Гленну Доману, после чего мы полчаса занимаемся по Дюшену, далее прогулка, там мы кормим уток, заодно выучиваем латинские названия, следом обед и минут пятнадцать ролевые игры, затем у нас лепка…» Такая мама не смогла реализовать какие-то собственные потребности и теперь проецирует их на ребенка, взаимодействуя на самом деле с собой.

Проблема в том, что через какое-то время она вдруг обнаружит, что за всем этим есть живой человек, со своим мировосприятием и интересами. И когда он начинает не дотягивать до определенного уровня или отказывается делать то, что ему не нравится, такая мама впадает в депрессию, ведь она уже все распланировала. Из этой ситуации нет положительного выхода. Рано или поздно это отразится и на родителях, и на ребенке. Ребенок приходит в мир не для того, чтобы вы решали свои проблемы. Он приходит как новая сущность, и решать должен он, а не вы. Мир через вас создает что-то новое, и это настоящее чудо.

Екатерина Мурашова более 25 лет работает семейным психологом, принимая детей и их родителей в одной из детских поликлиник Санкт-Петербурга. Кроме того, она пишет приключенческие и научно-популярные книги («Класс коррекции», «Дети-тюфяки и дети-катастрофы», «Любить или воспитывать», «Все мы родом из детства») и ведет популярный блог на сайте «Сноб». В интервью Anews.com психолог рассказала, с какими проблемами к ней приходят современные семьи, почему нынешние дети – «унылые существа», и каких вещей точно нужно избегать при воспитании ребенка.

«У советской семьи ожидания были меньше, дети не рассматривались как проект»

Вы много работаете с детьми и их родителями в качестве психолога. Самые распространенные проблемы, с которыми к вам приходят пациенты – какие они, с чем связаны?

Самые распространенные сегодня такие же, как и вчера, и позавчера. Несовпадение ожиданий и реальности….Скажем так, дети не соответствуют ожиданиям родителей: «я думал, она будет учиться хорошо, а она учится плохо», «я думал, это будет светлая радость, а она доводит меня до осатанения», «я так мечтал о ребенке, я думал, она станет мне другом и мы будем «дружить взасос», а она мне ничего не рассказывает», «я думал, он будет, как я, заниматься хоккеем, а он вообще отказывается куда-то идти» и так далее.

- Выходит, со временем проблемы совсем не меняются?

Преобладающие – нет. То есть сказать, что вот 25 лет назад, когда я начинала работать, преобладали какие-то другие проблемы, нет, такого нет. Естественно, время идет. Когда я начинала работать, никто не приходил ко мне с компьютерной зависимостью в силу отсутствия компьютеров.

- Если рассматривать современную семью и советскую и их проблемы…

У советской семьи ожидания были гораздо меньше. Дети не рассматривались, как проект. Дети рассматривались, как естественное продолжение. Если они приносили радость – хорошо, не приносили – ну и ладно. Никто не думал об идее развивать детей. Какие-то отдельные семьи, может быть, думали, но массового явления развивать детей не было. Дети ходили в какие-то кружки, если за них нужно было платить и родители могли, то за них платили. Но большая часть была бесплатной. Родители даже не всегда знали, в какие кружки ходят их дети.

Сегодня есть своеобразная гонка между родителями. «Как? Ваш ребенок ещё не берет интегралы, ему же уже четыре года! Куда вы смотрите?» Мать приходит домой, начинает заливаться слезами, ищет в интернете, кто бы обучил ее детей брать интегралы…

«До 10-11 у ребенка нет собственных проблем»

Детский психолог – кто в нем сегодня нуждается больше: сами дети или родители, которые зачастую являются инициаторами обращения к специалисту?

Только родители! Дело в том, что мое твердое убеждение (со мной даже не все мои коллеги согласятся), тем не менее, я считаю, что лет до 10-11 у ребенка нет собственных проблем. У него только семейные проблемы. То есть, любая психологическая проблема, которая существует у ребенка лет до 10-11, она касается семьи. Соответственно, она не изолирована. И что-то делать конкретно с ребенком, не трогая семью, практически невозможно.

После 11 лет – да, когда ребенок переходит в подростковый возраст, у него могут появиться его собственные проблемы, его проблемы как личности. Они могут быть связаны с его социальными контактами, с его взаимоотношениями где-то за пределами семьи. А до того это всегда проблема, которая решается (если она решается) через семью.

«Первый экзистенциальный кризис формирует вопрос: «Мама, а ты умрешь?»»

В своих статьях вы упоминаете возрастные кризисы, с которыми сталкиваются дети. Все ли дети их переживают? Нужно ли объяснять ребенку, что это такое?

Да, безусловно, все дети, более того – все взрослые переживают возрастные кризисы. То есть у нас есть стабильные периоды развития… Это не имеет отношения к детству, это имеет отношение к онтогенезу. Онтогенез – это от зачатия до смерти. Так вот, все переживают все положенные кризисы.

Говорить ребенку об этом обязательно нужно! Я бы это в средней школе, в старших классах просто бы преподавала. Как это устроено? Какие тебя ждут дальше кризисы? Понимаете, некоторые люди, допустим, о кризисе экзистенциальном – сорокалетие, середина жизни – о нем пишут, о нем говорят.

А вот о том, что у тебя у самого было и, соответственно, у твоего ребенка было, где-то между 4-6 годами – первый экзистенциальный кризис, который формирует вопрос «мама, а ты умрешь?», об этом вообще не говорят. И очень велик шанс, что человек отмахнется от своего ребенка в этот момент, а, собственно говоря, неразрешенный кризис имеет потом очень серьезные последствия. Поэтому я бы это просто преподавала таким отдельным двухмесячным курсом в средней школе, скажем, «Предсказуемые кризисы человеческой жизни».

«Современные дети – ужасно унылые существа. Готовы предъявлять то, что им втюхивают»

Есть ли что-то такое, о чем родители стесняются говорить с психологом и стараются утаивать? А чего стесняются дети?

Большинство детей обычных вообще не хотят говорить с психологом, особенно подростки, и это нормально. Современные дети – ужасно унылые существа. Они приходят и начинают предъявлять по малейшей просьбе те знания, обучалки, развивалки, что напихали в них родители… Ужасно скучно, тем более что все предъявляют одни и те же знания.

Я помню одно время (они все, видимо, читали одну и ту же энциклопедию про динозавров) они все приходили и пытались рассказать мне, какие бывают динозавры. В какой-то момент я очередному мальчику очень непедагогично сказала: «Знаешь, если ты мне сейчас начнешь перечислять динозавров, я завизжу!». Потому что уже просто невозможно…

То есть дети готовы предъявлять то, что им втюхивают. Говорить о себе, о чем-то важном редкие подростки способны. Что касается взрослых, то это зависит от, скажем так, внутреннего локус контроля и внешнего. Люди делятся на две равные половины. Одни говорят – это я плохой, что-то не вижу. А другие говорят – это вот учительница или друзья, а сам он хороший, добрый. Это все передается от родителей к детям.

Если родители склонны обвинять политический строй, учителей, программу школы, то ребенок их копирует.

«Никакой специалист не понимает ребенка лучше матери»

Как родителям понять, что самостоятельно с проблемой справиться не удается и пора обращаться за помощью к специалисту?

Во-первых, длительность. Если проблема длится и длится. Допустим, ребенка вы перевели уже во вторую школу или в третий детский садик, а повторяется одна и та же ситуация. Например, он не может найти контакт, или наоборот он поверхностно общителен и не строит отношений, или одни и те же конфликты с учителями, со взрослыми. Повторяемость событий – значит, мы имеем проблему, в которой надо хотя бы понять, о чем идет речь. Тут надо с кем-то посоветоваться.

Длительность, то есть давно. Скажем так, мой ребенок истерит-истерит, ну все в два года как-то истерили, а вот ему уже четыре и все равно он падает на пол. Вероятно, тут надо уже попытаться понять, что происходит.

Я считаю, что никакой специалист не знает, не понимает ребенка лучше человека, который находится с ним в течение всей жизни, то есть матери. Если мать чувствует тревогу, вроде бы все говорят – «это обычно, это возрастное» – а мать чувствует, что-то не так, вот в этот момент надо пойти. Доверять своим чувствам - это правильно.

«Таких родителей надо сразу за дверь отправлять»

- С кем вам сложнее работать: с детсадовцем или с подростком?

Знаете, я с детсадовцами как таковыми не работаю. У меня такая идеология – они играют с игрушками, я смотрю, что они делают. Сложнее всего с родителями, которые пришли заранее за подтверждением чего-либо. С ними не то что сложно, с ними невозможно работать. Их в принципе надо сразу за дверь отправлять. Но я как-то… Этика профессиональная, я этого не делаю, но, в общем, их можно сразу за дверь.

«Правильного воспитания не существует»

Существует ли сегодня в сознании людей четкое разграничение между «правильным» и «неправильным» воспитанием?

Если у кого-то существует, то он до такой степени неправ! Правильного воспитания не существует! Мир настолько многообразен… Мы же не находимся сейчас в рамках какой-либо традиции. Мы не представляем из себя традиционное общество, где было известно «как». А сами вариации, которые предлагает нам мир – кормить ребенка по часам, кормить, когда придется; класть ребенка спать с собой, класть отдельно; всё время с ним играть, не играть совсем; водить его с собой, оставлять его…. И я как раз занимаюсь пропагандой той точки зрения, что нет ничего правильного, есть какие-то разумные вещи, но их вариативность такова, что выйти за их пределы довольно сложно.

Человек, у которого совершенно четкая система убеждений, он, например, точно знает, что воспитывать детей нужно по доктору Споку (известный американский педиатр, автор книги «Ребенок и уход за ним», - прим. ред.) , он не приходит ко мне. Зачем? У него есть книга «Классика», где все написано. Если книга растрепалась и ее съела собака, можно посмотреть в интернете. Как раз приходят те люди, которые ищут свое, которые понимают, что как-то нужно самому соображать, но не очень понимают, от чего отталкиваться.

«Мы врем чувствами, мы врем словами, поступками. Это плохо»

Какие распространенные приемы в воспитании являются наиболее опасными? От чего родителям совершенно точно нужно отказаться, чтобы не потерять доверие ребенка и контакт с ним?

Есть всего один принцип, он абсолютно универсальный. Нужно стараться как можно меньше врать ребенку. Причем врать словами, чувствами, врать поступками, мы же врем-то разными способами и заметьте, я не сказала – совсем не врать! Совсем не врать невозможно – мы живые люди. Нужно стараться как можно меньше врать. Сознательно. То есть понимаете, когда мать кричит ребенку в зоопарке, который лезет куда-то: «Если ты сейчас не перестанешь это делать, я с тобой вообще никогда больше в зоопарк не пойду!». Вы же понимаете, что это вранье?

Когда мать говорит ребенку: «Ой, это тетя Света звонит, скажи, что меня дома нет»… Мы врем чувствами, мы врем словами, поступками. Это плохо. Это раскачивает отношения. Чем меньше этого будет, тем лучше будут отношения, тем больше ребенок будет уважать своих родителей.

«Они платили сыну за оценки, а потом обнаружили, что он за деньги выносит горшки парализованной бабушки»

А что вы думаете по поводу такого популярного приема, как финансовая стимуляция ребенка: окончишь школу на пятерки - держи iPhone?

Такой метод, как правило, не работает. То есть работает какое-то время, но потом перестает. Надо отдавать себе отчет, что делая это, вы даете ребенку карт-бланш: покупать за деньги что-то внутри семьи – вполне возможно. Это ваш сигнал. Ко мне давно уже приходили люди, которые когда-то продавали оценки и забыли об этом, а потом к своему колоссальному ужасу обнаружили, что их подросший сын за деньги выносит горшки парализованной бабушки. И как-то винить за это мальчика совершенно не приходится…

В прошлом году в московской школе №57 разгорелся большой скандал: одного из преподавателей обвинили в интимных отношениях с ученицами. Как вы оцениваете эту ситуацию? Что бы вы посоветовали родителям, которые неожиданно осознали, что такое может твориться в школах, и подросткам, которые могут столкнуться с подобными вещами?

Это настолько многофакторная, странная вещь, что я вообще никак… далека от этого. Но вот что меня поразило. В какой-то момент мне кто-то прислал ссылки, я прочитала историю про то, как эти ребята у какого-то учителя на даче, совершенно пьяные. А дальше там этот учитель то ли кого-то похлопал по заднице, то ли не похлопал, то ли переспал с кем-то, то ли не переспал. Я осталась в полнейшем недоумении и вообще не поняла, почему обсуждается, переспал ли с кем-то учитель, хлопал ли он кого-то по заднице, и вообще не обсуждается, что дети у учителя на даче вместе с ним пили.

Что посоветовать родителям? Ну, не знаю… Сесть и плакать. А какие их действия могут быть? Если они пришли к выводу, что такое может случиться в любой школе, и настолько не научил ребенка отличать добро от зла… Вероятно, сесть и плакать.

Знаете, я прекрасно помню наш первый портвейн в подворотне, я прекрасно помню наши взаимодействия какие-то, в том числе и влюбляния в учителей и даже интерес нашей учительницы к нашим мальчикам. Но сама система подразумевала, что это будет отдельно. То есть мы, ученики, будем отдельно пить портвейн в подворотне, и какие-то амурные, полуплатонические вещи будут отдельно.

«Подростки уязвимы, омерзительны, они всех раздражают и ходят по краю»

Некоторое время назад в СМИ с новой силой стали обсуждать тему подростковых самоубийств. Как вам кажется, становится ли эта проблема острее? Есть ли какие-то способы борьбы с этим явлением?

Нет, не становится. Она становится более «жареной». Ее приготовляют. И, кстати, единственное здравое высказывание по поводу этой 57-ой школы – не как там было, так-наперекосяк, но то, как это готовят – отвратительно!

А проблема была, есть и будет. Потому что подростки очень уязвимы физически, экзистенциально. Они омерзительны, они всех раздражают, они раздражают себя в первую очередь. Они ходят по краю. И, слава Богу, большинство этот край проходит, и входит во взрослую жизнь. Но кто-то срывается с этого края – так было всегда. И чем сложнее общество, чем выше его информационная прозрачность, его насыщенность, тем выше риски. И с этим сделать мы ничего не можем. Мы не можем сделать его таким же деревянным, как было когда-то традиционное. Мы не можем назад отыграть.

А сегодня из любого экстраординарного события - «учитель переспал с ученицей, девочки прыгнули откуда-то» - делают жареную сковородку. Это отвратительно.

Была такая история в средневековье. В одном городе началась эпидемия девичьих самоубийств. Кончали с собой совсем юные девушки, еще не вышедшие замуж, а раньше замуж выходили совсем юные, поэтому это были подростки. Они кончали с собою разными способами, дальше все рыдали и девицу хоронили в белом платье, да еще и гроб несли по городу, усыпанный белыми цветами. А зрелищ тогда было мало: казнь, похороны, свадьбы… И это превратилось в эпидемию. И мэр города решил эту проблему – он запретил их хоронить вот так, носить по городу, одевать в белые платья и объявил об этом официально. И самоубийства прекратились. Подростки – что с них возьмешь! Это исторический факт. Где-то в хрониках записано.

«Вы можете быть кем угодно, но к годам к четырем вашего ребенка обзаведитесь хоть каким-то мировоззрением»

В последние годы принимается немало законов, призванных, по официальной версии, уберечь детей от опасного влияния и «вредной информации». Как вы оцениваете эти шаги? И что может делать для своих детей родитель, которого беспокоят эти вещи?

Я считаю, что детей надо оберегать от какого-то негативного влияния. Правда, я не уверена, что это должно делать государство в сложившейся обстановке. Все-таки у нас государство – достаточно светское, мы же не какая-нибудь там религиозная республика. Детей надо оберегать – это правда. Но выбор, от чего и как это делать – фокус в сложившейся обстановке – на современном этапе развития цивилизации – семья, может быть, школа… Государство что-то пытается, но я не думаю, что это эффективно.

А родителям я обычно говорю: вы можете быть кем угодно, но годам к четырем вашего ребенка обзаведитесь хоть каким-то мировоззрением.

Если я, например, придерживаюсь христианского мировоззрения, то у меня есть ответы на какие-то вопросы. Я понимаю, что такое хорошо, что такое плохо. Будучи православным христианином, я излагаю ребенку то, как я вижу мир. Ребенок имеет к подростковому возрасту вот это – он может с этим соглашаться или не соглашаться, но он знает, что есть такая система.

Поэтому совет родителям, которые хотят научить своего ребенка различать добро и зло – сначала сами научитесь! Сами себе отдайте отчет в том, кто вы и как, с вашей точки зрения, устроен мир.

Обращаться за психологической помощью в последние годы перестало быть чем-то необычным — к советам психологов прислушиваются, на консультацию к психологу советуют сходить друзьям в случае каких-то проблем. Однако работа психолога будет бесполезной, если обратившиеся к нему готовы лишь получить «волшебную таблетку», а сами ничего делать не собираются. Как это бывает, рассказывает в своей книге «Утешный мир» Екатерина Мурашова.

Читатели моей колонки и книжек часто говорят (или пишут): эка как вы ловко всякие сложные психологические случаи распутываете и как оно у вас все легко и складно получается!

Гамма чувств, с которыми это говорится (пишется), многообразна: от искреннего восхищения (бывают же профессионалы!) до совершенно откровенного недоверия (привирает наверняка психолог, но ведь никогда же не признается!).

Когда реплика не риторическая и подразумевает мой ответ, я прилежно и однообразно отвечаю, что я, разумеется, выбираю для своей колонки (книжек) самые яркие и показательные случаи, да и к тому же каждую историю всегда компилирую из нескольких:

для соблюдения этических норм;
чтобы было поинтереснее читать.

Сама же по себе повседневная работа психолога гораздо менее яркая и интересная, и в ней гораздо больше неудач, чем получается в публицистически-литературном варианте ее описания.

Но все равно количество данных реплик и удивлений таково, что мне показалось полезным и информативным для моих постоянных читателей описать типичный неудачный для психолога день.

Причем речь здесь будет намеренно идти не о ярких, сложных случаях, в которых психолог так и не сумел разобраться (такое я регулярно описываю), и не о случаях крайне тяжелых, когда толком и помочь-то ничем нельзя (об этом я тоже писала неоднократно), — тут именно рутина, все достаточно просто и понятно, но, увы мне, неудача за неудачей.

Итак, типичный неудачный день практического психолога, то есть меня. Вечерний прием, четыре семьи.

Педагогическая запущенность или...

Первой по записи приходит женщина с девочкой неполных пяти лет. Семья приписана к нашей поликлинике. Девочка почти ничего не говорит — отдельные слова плюс машет руками. Инструкции вроде бы понимает. Явно задержка развития, но какой природы?

— Я не знаю, как с ней общаться, — жалуется мать. — Не слушается она. Говоришь ей, говоришь, а ей хоть бы хны. Мне лор сказал к вам сходить.

— Хорошо, обсудим. Но сначала давайте вашу карточку, — говорю я.

Мать протягивает мне тетрадку, в которой исписано от силы десять листов.

— А где основная карточка? Мне нужно узнать, как развивалась девочка, вердикты неврологов на первом году, последующих...

— А она дома, я не взяла.

— Плохо, но ладно. Тогда рассказывайте сами: беременность, роды, первый год жизни, как спала, ела, когда появилось гуление, первые слова...

— Нам аденоиды удаляли, — подумав, говорит мать. — Ох, и намучились мы! А еще знаете, как трудно все анализы собрать! Мы вот однажды пришли в поликлинику...

Пятнадцать минут напрасных попыток выяснить что-то по существу дела.

— Как вы играете с дочерью?

— Да она сама играет. Ей и не нужен никто...

Девочка между тем расставляет посудку, пытается имитировать еду, питье.

— Ей нужно, видите, это элементы ролевой игры. Но что вы вообще делаете вместе?

— В магазин ходим... Мячик я иногда с ней катаю.

Еще полчаса я пытаюсь объяснить матери, как и что можно было бы сделать.

«Пятерка» по воспитанию ребенка

Следующей приходит женщина с хозрасчетного отделения — приехала с другого конца города, привезла тринадцатилетнего сына. Ухоженная, подтянутая. Ослепительно улыбается.

— Я читала ваши книжки, статьи. Мне очень понравилось. Я вообще увлекаюсь психологией. Очень приятно познакомиться с вами лично.

— Спасибо на добром слове. Мне тоже приятно. А вы ко мне с чем?

Долго-долго рассказывает о своих успехах в сына. Он учится в математической гимназии. Математикой никогда не увлекался, но «это же хорошее образование, адекватный коллектив детей и родителей, вы же понимаете». С помощью репетиторов с программой вполне справляется. На отдых за границу, языковые лагеря, горные лыжи всей семьей, еще , тоже вместе с мамой: «Нам говорили про , вы же понимаете, нельзя упустить».

Пытаюсь поговорить с самим парнем: что тебе нравится, что делаешь с друзьями, что запомнилось из последней поездки? Какие-то формальные бескрасочные ответы, ни на что нет времени, телевизора в семье тоже нет (это зомби-ящик, для ребенка вредно), один ответ явно искренний.

— Что бы ты делал, если бы остался один и ничего не нужно было бы делать?

— Лег спать. Или просто лежал бы и смотрел в окно, на небо.

Мать сама была отличницей, «у нас все в семье с университетским образованием». Теперь ей нужна «пятерка» от меня (по книжкам ей показалось, что я гожусь на роль эксперта): молодец, ты все делаешь правильно, отлично воспитала сына, продолжай в том же духе, возьми с полки пирожок.

Я не могу так сказать — у парня тусклые глаза, и она сама наукообразно пожаловалась мимоходом: мы предоставляем все возможности, но у него ни к чему нет мотивации. Как только я начинаю об этом говорить, они сразу уходят: она не собирается ничего менять, будет искать подтверждения своей позиции где-нибудь в другом месте.

Делать все равно ничего не будут

Третьи — симпатичная молодая пара с двумя мальчиками, уже были у меня недавно. Обсуждали установление границ и агрессию у старшего мальчика. Решили, что и как будут делать. Радостно здороваются, усаживаются и... предъявляют ровно те же проблемы, что и в прошлый раз.

— Так, ребята, стоп: а вы делали то, о чем мы с вами в прошлый раз договорились?

— Да, конечно, делали, но у нас ничего не вышло!

— Расскажите, как и что именно вы делали.

— Мы договорились, а потом он взял и купил ему в магазине ту игрушку.

— Ну да, а я ему запретил брать конфеты до ужина, а она сказала: ничего, одну можно.

— А я ему говорю: табу — это и есть табу, надо выдерживать, иначе не работает, психолог же сказал, а он: ну он же прощения попросил...

Некоторое время такой беседы (практически без моего участия), потом мать всплескивает руками: ой, я поняла, мы сами опять все то же самое...

— Именно так, — вздыхаю я.

— Ой, а что же нам делать?

— Да вот ровно то же самое, о чем мы с вами в прошлый раз говорили. Давайте я еще раз повторю...

Живут не для радости, а для...

Напоследок мать с приводят хмурую девочку 14,5 лет: мы хотим, чтобы она была ответственнее. И учиться может (учителя говорят), и по дому тоже могла бы помогать, но ничего не делает. Все надо заставлять. Возраст уже такой, что пора самой, однозначно. Мир сейчас жестокий, ничего никому не спускает, надо стараться, пробиваться. Вот мы в ее возрасте...

— С этого места подробнее, — прошу я.

Отец из алкогольной семьи, но вылез. Мать — старшая из трех детей. Родители работали, она возилась с младшими. Командовала, конечно. Первый брак неудачный, тоже алкоголь. В поздно образовавшейся семье схлестнулись два сильных характера, сходились, расходились, но удержались, притерлись. Однако ощущение непрерывного сражения никуда не ушло.

— Я домой не хочу идти, готова куда угодно, — признается девочка. — Они всегда всем недовольны. Мне кажется, они меня ненавидят.

Нет, это они так любят и заботятся. По-другому не умеют.

Она тоже борется, и младший брат (родной для мужчины) тоже уже начинает.

— Вы научились сотрудничать между собой, — говорю я взрослым. — Может быть, с детьми тоже попробуете?

— Чего мне с ними сотрудничать, если я их кормлю, а они живут на всем готовом? — спрашивает отец. — Вот телефон она потеряла, я ей новый купил, а мог бы и не покупать, между прочим, — сама ведь виновата...

— Должна же она понимать... — вторит мать.

— А как насчет радости? — спрашиваю я. — Радости жизни? Может быть, попробуем в качестве эксперимента?

— Мне, знаете, на работе экспериментов хватает.

Ушли в свою борьбу, такие же хмурые, отчужденные. Но ведь если что снаружи, встанут спина к спине и, так же ворча и огрызаясь, будут защищать свое и своих до последнего. Семья. XIX век, критический реализм.

Прием закончен. За окном уже темнеет, я тихо влачусь домой. Неудачный день. Бывает.

Семейный психолог и колумнистка издания «Сноб» Катерина Мурашова рассказала о самых распространённых ошибках, которые совершают родители. Разумеется, совершают их не от глупости, а от рвения и тревоги, что-топойдёт не так. Не нужно переживать, рекомендует Катерина. Всё будет хорошо.

1. Я буду жить для своих детей

«Мне есть для чего жить. Я буду жить для своих детей. Их воспитание — моя основная задача».

Никто не может быть целью ни для кого — это слишком большая ответственность, которая ложится на плечи новорожденного. Если я живу для тебя, ты должен мне чем-то ответить, соответствовать моим ожиданиям. Наступает момент, когда ребенок этого сделать не может, из-за чего начинает испытывать чувство вины. Он понимает, на какие жертвы пошли ради него родители.

Еще двести лет назад женщина, вошедшая в репродуктивный цикл, имела пять-шесть детей, небольшое кладбище умерших младенцев и жила для того, чтобы поставить на ноги выживших. Дети вполне спокойно это воспринимали, потому что ее самопожертвование делилось на всех. Сейчас зачастую на одного ребенка сваливается не только мать, живущая ради него, а еще бабушки и дедушки с двух сторон, которые долго-долго его ждали. Для ребенка это тяжело психологически, в связи с этим могут возникнуть проблемы. В какой-то определенный период времени человечеству удалось победить детскую смертность и практически все инфекции, которые косили целые города. Сохранилась только одна вещь — это нервно-психические заболевания, и они постоянно молодеют: юношеская депрессия, болезнь Альцгеймера, расстройства аутистического спектра и другие. Всего одной ошибки, связанной с установкой «мне есть для чего жить», хватит для обеспечения невротического развития у ребенка.

2. Игра в демократию

«Ребенок — равная мне личность. Свобода, равенство и братство».

Зачастую «игра в демократию» уходит с корнями в детство родителей. У большинства из них были сложные отношения в семье, поэтому теперь они хотят стать «друзьями» со своими детьми. Как правило, это прихиппованная мать-одиночка с сыном, который согласен на все, лишь бы она его не трогала, а она пытается «быть хорошей матерью» и другом. Это единственный вариант демократического воспитания. В большой семье такая ситуация невозможна, потому что всегда кто-то будет выбиваться. Когда вы ведете себя как «большая утка», строите для ребенка мир, с его опасностями и «прекрасностями» — это и есть уважение и должное поведение по отношению к нему. Потому что он пришел в мир под ваше крыло, и должно пройти некоторое время, прежде чем он скажет, что уже вырос и ему самому пора становиться «взрослой уткой».

3. Существует единственно верная модель воспитания

«Есть много разных вариантов воспитания и, вероятно, где-то есть правильный, который нужно найти и воспользоваться им».

Популяции нужны дети, которые умеют тщательно выполнять инструкции, но нужны и те, кто способен их нарушать. Единственный критерий, на который стоит опираться при воспитании, — это вы сами. Что делать, если в воспитание вмешивается старшее поколение? Например, вы запрещаете дочери играть со своей косметикой, но она идет к свекрови, и та дает ей свою. Как в таком случае устанавливать границы?

Надо понимать, что бабушки и дедушки — что бы они ни говорили — абсолютно правы, потому что неправильных моделей просто не бывает. Более того, по одной из таких моделей уже воспитали вас. Нужно не бояться сказать им: «Спасибо вам, дорогие, за ваше мнение, но это моя семья и мой ребенок, и он будет делать так, как принято у нас. Но вам спасибо, потому что вы правы». Будет граница: косметику свекрови брать можно, мою — нельзя. Никакого разрыва шаблона в головах у детей не произойдет.

Через два дня я получала своего ребенка, и, как только она перешагивала порог, по щелчку включались те границы, по которым она жила дома. Дети умеют различать границы, главное, чтобы они были ясно очерчены. Наша задача — сообщить ребенку, в какой мир он попал, и сформировать свою модель воспитания.

4. Ребенок сам справится с учебой

«Со мной уроки не делали, но я же выучился. Я вырос нормальным человеком, значит, какая-то гарантия есть».

Эта позиция логически непротиворечива, кроме одного: вы — не ваши родители, ваш ребенок — не вы, и мир, в котором вы воспитываете своего ребенка, — не тот, в котором воспитывали вас. Ребенок может отличаться по темпераменту, силе нервной системы и другим параметрам, про различия в окружающей обстановке говорить не приходится. Поэтому применять чужие модели, а тем более пускать все на самотек — не лучший вариант решения проблемы. Есть шанс, что ребенок со всем справится сам и сможет многого достичь, но, чтобы увеличить этот шанс, помогите своему ребенку.

5. Кнут и пряник

Метод «кнута и пряника»: положительного и отрицательного подкрепления.

Есть два типа людей, которые не воруют. Одни боятся, что их посадят в тюрьму, другие чувствуют, что запачкаются в этом. «Кнутом и пряником» можно воспитать ребенка только первого типа. Второй тип — это чувства, заложенные значимыми людьми с детства. Не существует внутреннего нравственного закона, есть то, что когда-то в нас заложили, хотя мы этого и не помним. С помощью отрицательного подкрепления можно только прекратить нежелательное поведение. Чтобы воспитать хорошие привычки, необходимо помнить о положительном подкреплении. Когда ваш ребенок совершает что-то хорошее — в особенности, если раньше в подобной ситуации он поступал наоборот, — говорите ему о том, как это хорошо. Ребенок хочет быть хорошим и, подмечая моменты, отмеченные похвалой, будет пытаться повторить их.

При этом проецируйте эти чувства на себя: нет смысла говорить, что ребенок поступает хорошо или плохо по отношению к другому человеку, единственный человек, чьи эмоции и чувства его волнуют, — это вы сами. Берите ответственность на себя.

6. Дети не зверушки

«Методы, которые применяют к животным, нельзя применять к детям: это безнравственно».

Это ошибка. Когда дети рождаются, они на 80% — маленькие зверушки. Очеловечивание начинается почти сразу, но происходит постепенно. Пока ребенок маленький, в нем очень много звериного. И вещи, которые применимы к воспитанию котят, щенят и других животных, к нему тоже применимы. Вспомним об условном рефлексе, вызываемом методом положительного и отрицательного подкрепления.

7. Переговоры с ребенком

«С ребенком всегда можно договориться».

8. То, что правильно для меня, правильно и для ребенка

«Если для меня что-то очевидно, ребенок это тоже рано или поздно поймет. Если я считаю, что образование — совершенно необходимая вещь, он тоже начнет так думать».

9. Я лучше знаю, что ему нужно

«Я взрослее и умнее своего ребенка, поэтому я лучше знаю, что ему нужно».

Логически это непротиворечиво, у ребенка действительно гораздо меньше информации, сил, способностей формировать причинно-следственные связи. Но он — не вы. То, что нужно вам, ребенку может совсем не пригодиться, потому что он другой, у него могут быть совершенно другие потребности. Можно пробовать рассказать ему о своих взглядах, но при этом показывать, что это ваше мнение: «мне кажется», «я так думаю». Не говорите, что всем очевидно, что высшее образование нужно. Это очевидно всем, кроме тех, кто и без него нашел свое место в жизни и счастлив.

10. Ребенок решит мои проблемы

«Мой ребенок пришел в этот мир для того, чтобы я смог решить какие-то свои проблемы».